20October
После тебя
После тебя я вижу уродские, липкие сны, где страх намешан с отчаяньем.
Наяву снова и снова кинолента из той ночи. Удар за ударом. После тебя мое сознание словно раскололось и не надвое, а на тысячи мелких осколков, каждый из которых переливается бензиновым рисунком, словно съел ЛСД.
Недоверие, неприязнь и отвращение — набор, который всплывает при мысли о незнакомых мужчинах. Играть, кривляться и привлекать внимание квалифицируется мной как прямая угроза моей свободе.
Страшит возвращение в свой город, где в каждом прохожем я снова буду видеть тебя. Искать тебя?
После тебя пришло понимание, что я мазохист. Мазохистом невозможно быть без согласия. А за мазохизмом, как сторона одной медали прячется милый садист. Страшно, что теперь если я обнаружу более слабого человека возле себя, то буду намерено искать пути боли к нему.
Хоть неужели я не делал так прежде? Только неосознанно. После тебя я поняла, что жажду лишь уничтожения. Боли. Разрушить. Уничтожить. Другого? Себя?
Невозможность отделаться от страха. Каждое мгновение кажется мне последним мгновением. Ещё никогда я так близко не ощущала постоянную опасность и запах собственной смерти. Убить себя - не такая уж плохая участь, чем ожидание отмщения.
Мне бесконечно страшно за свое будущее. Я хочу жить по-другому. Нельзя больше гордиться наркоманией. Зачем я это романтизировала?
Наяву снова и снова кинолента из той ночи. Удар за ударом. После тебя мое сознание словно раскололось и не надвое, а на тысячи мелких осколков, каждый из которых переливается бензиновым рисунком, словно съел ЛСД.
Недоверие, неприязнь и отвращение — набор, который всплывает при мысли о незнакомых мужчинах. Играть, кривляться и привлекать внимание квалифицируется мной как прямая угроза моей свободе.
Страшит возвращение в свой город, где в каждом прохожем я снова буду видеть тебя. Искать тебя?
После тебя пришло понимание, что я мазохист. Мазохистом невозможно быть без согласия. А за мазохизмом, как сторона одной медали прячется милый садист. Страшно, что теперь если я обнаружу более слабого человека возле себя, то буду намерено искать пути боли к нему.
Хоть неужели я не делал так прежде? Только неосознанно. После тебя я поняла, что жажду лишь уничтожения. Боли. Разрушить. Уничтожить. Другого? Себя?
Невозможность отделаться от страха. Каждое мгновение кажется мне последним мгновением. Ещё никогда я так близко не ощущала постоянную опасность и запах собственной смерти. Убить себя - не такая уж плохая участь, чем ожидание отмщения.
Мне бесконечно страшно за свое будущее. Я хочу жить по-другому. Нельзя больше гордиться наркоманией. Зачем я это романтизировала?